Сэндсторм - Страница 85

– А какой полковник любит?

Как оказалось, за ними прислали тот же самый «мерседес», который привез их в гостиницу из аэропорта. Задняя дверца была открыта; ее придерживал толстяк в мятом белом костюме: длинные обвислые усы, равнодушный взгляд, ногти на руках обгрызены до мяса. Чарли и Дженнифер сели на сиденье и немало удивились, когда толстяк влез следом.

– Это Адем Джедалла, – сказал Халим. – Он из бедуинов и, подобно своим соплеменникам, чрезвычайно дорожит тем, чем владеет. – Халим рассмеялся, как будто отпустил остроумную шутку. «Мерседес» тронулся. Джедалла сел поудобнее, и Чарли заметил, что у него из-под пиджака выпирает пистолет в наплечной кобуре.

Они выехали на улицу Аль-Курниш, проехали мимо здания Исламского общества, свернули на улицу Аль-Фатх, миновали гавань, рынок и Старый Замок в форме корабля, что высился на пересечении улиц Аль-Фатх и Умар-аль-Мухтар.

Дальше начались кварталы новостроек, улицы были запружены автомобилями – итальянскими «фиатами» и русскими «зилами». Машины с открытыми окнами попадались крайне редко, ибо воздух в Триполи был такой, что кондиционеры воспринимались здесь не как роскошь, а как суровая необходимость. «Мерседес» доехал до конца улицы Аль-Фатх, которая упиралась в бульвар Аш-Шариф, пересекавший посольский квартал, свернул направо, выполнил еще один правый поворот и очутился на улице Сиди-Исса. Водитель припарковал машину у высокого здания из серого кирпича.

– Тут расположен следственный отдел, – сообщил с улыбкой Халим.

Это здание построили уже после переворота 1969 года, а потому его стены походили толщиной на крепостные.

В холле Дженнифер и Чарли попали в руки фотографа, который походил на провинциального цирюльника. Он несколько раз щелкнул «Поляроидом», приклеил фотографии на пропуска с диагональными желто-зелеными полосами, прицепил те к одежде американцев, после чего Халим повел своих подопечных к лифту.

– Неужели полковник Каддафи примет нас здесь? – спросила Дженнифер.

– Не говорите глупостей.

– Что вы имеете в виду? – удивился Чарли.

– Терпение, друг мой, терпение, – Халим усмехнулся.

Лифт остановился, створки двери разошлись в стороны.

Прямо от лифта начинался узкий коридор с черным кафельным полом, серыми стенами и таким же потолком. В коридоре было пусто. Джедалла двинулся вперед. Через каждые двадцать футов то в одной, то в другой стене возникала зеленая дверь. Халим остановился у второй слева, открыл и жестом пригласил Чарли заходить. Чарли посмотрел на Дженнифер.

– Она пойдет с Джедаллой. Разделяй и властвуй, правильно?

– Я хочу видеть британского консула, – проговорила Дженнифер.

Джедалла положил руку ей на плечо и подтолкнул, словно говоря: давай шагай. Чарли двинулся на него. Джедалла быстро отступил и вытащил пистолет. Он нацелил оружие сначала в лицо Чарли, потом опустил ствол ниже, еще ниже и снова поднял на уровень лица. Чарли попятился.

– Молодец, – со смешком одобрил Халим. – Будешь вести себя разумно, проживешь, быть может, подольше.

За зеленой дверью находилась каморка футов двенадцати в длину и восьми в ширину. Окон не было и в помине, зато одна из стен представляла собой огромное, от пола до потолка, зеркало. В каморке присутствовали двое мужчин, оба широкоплечие и мускулистые.

– Если ты человек с головой, – сказал Халим, – тебе бояться нечего.

Каморку освещали лампы дневного света; обстановку составляли металлический стол и четыре стула.

– Сидеть, – произнес Халим, будто обращаясь к собаке.

Чарли сел на ближайший стул.

– Не сюда. Это мой. – Чарли пересел на соседний, однако Халим снова согнал его с места. – Нам лучше сесть напротив друг друга. Я хочу смотреть тебе в глаза. Понял? – Халим пошарил в кармане, достал пакетик мятных леденцов, вытащил один и протянул Чарли.

– Спасибо, не надо.

– Я бы взял.

– Почему?

– Тогда бы между нами сразу установился контакт. – Халим постучал пальцем по виску. – Психология. Кстати говоря, весьма полезная наука для людей моей профессии.

– Где Дженнифер? – Болтовня ливийца раздражала Чарли, выбивала его из колеи. – Почему вы разлучили нас?

– Эти помещения, – сообщил Халим, кладя в рот леденец, – используются только для допросов особо важных преступников – убийц или политических экстремистов вроде вас.

– Я понятия не имею, о чем вы говорите!

– Заткнись, ублюдок! – В наступившей тишине Чарли отчетливо услышал хруст: Халим в возбуждении смял в кулаке пакетик с леденцами. – Ты заметил, как здесь чисто, хотя зданию без малого двадцать лет? А знаешь почему? Да потому, что всякий раз нам приходится отмывать стены и даже потолок. – Леденец застрял у Халима между передними зубами. Он вытащил конфету и продолжил лекцию:

– Тут мы обычно допрашиваем иностранцев, в частности, тех, которые работают на буровых платформах. Американцы слишком много пьют, итальянцы чуть что лезут в драку… Но приятнее всего допрашивать террориста. Как правило, это бедные, заблудшие и очень опасные люди.

– Я не террорист.

– Ты работаешь на ЦРУ и тебя прислали сюда с заданием убить нашего лидера. Ты – несостоявшийся убийца. Ваш план известен нам во всех подробностях. Тебе остается только признать свою вину и подписать протокол допроса.

– Произошла какая-то ошибка!

Халим расхохотался, стукнул ладонью по стулу, отчего пакетик с леденцами подпрыгнул высоко в воздух, двое молчаливых наблюдателей позволили себе усмехнуться.